По традиции известный экономист Александр Виноградов подводит итоги уходящего года в блоге, написанном для «БИЗНЕС Online» По традиции известный экономист Александр Виноградов подводит итоги уходящего года в блоге, написанном для «БИЗНЕС Online» Фото: «БИЗНЕС Online»

2024-й: итоги

Раскрою страшную тайну. Автор сих строк предпочитает считать года от начала сентября. Не потому, что с этим связана какая-либо сакральная традиционная ценность, а по той причине, что деятельностно год начинается именно в сентябре. Тем не менее смены цифры на календаре и всей сопутствующей суеты никто не отменял, потому и жанр подведения итогов года всегда остается актуальным, пусть даже и нечасто используемым.

Итак, чем нас порадовал, удивил, опечалил — и так далее и тому подобное — 2024 год?

Январь. Как обычно бывает в январе, тишина и спокойствие. Доллар стоит под 90 рублей, ставка составляет 16%. Великовато, но жить можно. Ключевое событие — январская «ярмарка тщеславия» в швейцарском Давосе, прошедшая под девизом «восстановление доверия». Кого к кому — непонятно, видимо, мира к элитам, допустившим рост долгов и «ковидное» беснование. В повестке форума внезапно оказались нейросети (которых не было годом ранее) и некая болезнь Х, которой еще нет, но которая точно будет и убьет в 20 раз больше, чем ковид. Ну и, разумеется, уважаемые люди слетались туда на частных джетах. И это логично — иначе какие же они уважаемые?

Февраль. Месяц начался с негромкого обсуждения первого трансфера цифровых денег между странами посредством платформы mBridge; «крипта» и крипторасчеты наверняка получат полностью легального и прозрачного конкурента. В Китае окончательно двинул кони застройщик Evergrande Group — сфера недвижимости в данной стране уже не первый год в кризисе. В США происходит резкий всплеск голосов, озабоченных высокой ставкой и стоимостью заимствований, для фирм и для государства. Россия фиксирует два года с начала неизменно идущей по плану специальной военной операции с постоянно растущими расценками выплат привлеченным контрактникам.

Март. Весна, экономика во всем мире пробуждается от зимней спячки. Российские чиновники сыплют инициативы о том, «как нам реорганизовать Рабкрин», в смысле улучшения роста экономики и снижения рисков для нее — на столе идея посчитать все бриллианты, имеющиеся у граждан (а потом занести это все в единый реестр, привязать к «Госуслугам», а затем эта база окажется на рынке), ограничить вывоз золота физлицами и организовать деприватизацию квартир. А что делать, ведь рост промышленности отсутствует уже более полугода, а промышленность для России сакральна. Ставка все еще 16%. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина заявляет: «Потенциал фондового рынка РФ недостаточно используется для развития экономики, необходимо его удвоение». Вполне согласен, да только рынок с тех пор только упал. Внезапно повышает ставку Япония впервые за 18 (!) лет.

Апрель. Россия переваривает массу важного мартовского — послание президента, его очередные перевыборы, а также жесткие проблемы с оплатой импорта из Китая, что, кстати, вполне ложится в требование послания сократить импорт до 17% от ВВП. Параллельно разгоняется хайп по поводу скорой отмены льготной ипотеки в стране. Введенная как антиковидная мера, призванная помочь деловой активности, она превратилась в гирю для бюджета, отразившись существенным ростом цен на жилье. США тем временем мрачно констатируют риски второй волны инфляции, но вынуждены идти на поводу у рынка, который жаждет снижения ставок.

Май. Новый комплект майских указов обещает неиллюзорное счастье. Разобрать бы еще итоги прошлого комплекта, выяснить, куда пропали 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2024 году, но это, увы, не встроено в протокол. Анонсирован рост налогов и сборов, рост штрафов (закон об этом был подписан на днях) и введение новых видов утильсбора; общая оценка роста налоговой нагрузки — 2,6 трлн рублей дополнительного изъятия денег из карманов социума. «Газпром» выдает очень грустную отчетность.

Июнь. Лютый ажиотаж в доживающей последние дни льготной ипотеке. В северной столице проходит ПМЭФ — отечественный вариант «ярмарки тщеславия», где инфляция цен на обед (точнее, гастрономический сет) оказалась выше официальной, было объявлено об угрозе для России со стороны «гей*-национализма», а спасением назван «авторитарный социальный капитализм». США вводят санкции против Мосбиржи и НКЦ — рынок встал, а рубль сделал большой шаг к превращению в «деревянный». Курс определяется ЦБ по результатам биржевых сделок, и идет его укрепление до 84–85 за доллар. Ставка все еще 16%, хотя инфляция, даже официальная, растет.

Июль. Рубль все еще крепок, девальвация будет позже. В США какие-то враги стреляли в кандидата в президенты Дональда Трампа. Промазали; рейтинг последнего немедленно подскочил вверх. ЦБ смягчает правила репатриации валютной выручки: санкции против НКЦ и сложности с проведением оплаты за импорт провоцируют рост количества валюты внутри российского контура, что ставит под угрозу исполнение бюджета, сверстанного под 90 рублей за доллар. Фактически это была последняя возможность купить доллар относительно недорого.

Август. В стране начинают замедлять YouTube. Никто в этом официально не признается, хотя всем и так понятно, что это был слоненок. Падают мировые фондовые рынки — как-то оказалось, что восстановление после ковида не хочет быть прочным. Россия в шоке — ЦБ в попытке обуздать инфляцию повышает ставку до 17%. При этом живая бытовая потребительская инфляция, рассчитываемая холдингом «Ромир» по реальным чекам реальных людей, составляет 21,6%. США мрачно фиксируют необходимость повышения ставки при отсутствии прижатой инфляции — цикл смены таких настроений составляет всего четыре года. В Аргентине, где зима, идут демонстрации недовольных ростом цен, хотя их помесячный показатель уже устойчиво снижается благодаря политике эксцентричного нового президента Хавьера Милея.

Сентябрь. В начале месяца проходит еще один крупный форум, на сей раз это ВЭФ, где идут заклинания на необходимость госплана для инфраструктуры; какой именно, где и сколько ее, а также кому она будет нужна и как она будет окупаться, увы, не сообщается. ЦБ повышает ставку до 19%, но зловредная высокая инфляция никак не хочет помирать. Да и не помрет — главная ее причина в повышенных расходах бюджета на выполнение «основной задачи», и от трат этих никто отказываться не намерен, иначе это выполнение попросту встанет. Стоимости ОФЗ падают, фондовые рынки падают. В центре Москвы происходит перестрелка, причина — дележка вкусного актива, именуемого Wildberries; 90-е никуда не уходили, они всегда рядом. Начинает дышать на ладан сделка ОПЕК+ по ограничению добычи и, соответственно, поддержанию цен: пользуются этим те экспортеры, что не входят в сделку, и это, внезапно, США. Рубль начал дешеветь, тихой сапой он сполз до 95 за доллар.

Октябрь. Китай празднует 75-летие, обещает массу стимулов для экономики — видимо, иначе это уже не работает. Нобелевку по экономике получают институционалисты Дарон Асемоглу, Саймон Джонсон и Джеймс Робинсон. Хорошо, что не неоклассика с какой-либо узкой темой, но не очень хорошо, поскольку к их книге Why Nations Fail есть довольно большое количество претензий. Страна тем временем досрочно достигает 4-го места в рейтинге ВВП по ППС. Счастье было недолгим: увы и ах, из этого показателя совсем не следует роста персонального богатства. ЦБ повышает ставку до 21% — производители (те, которые не сидят на вкусных бюджетных деньгах) рыдают, покупатели же берут кредиты как не в себя, видимо, считая, что возвращать их уже не придется, товары важнее. Рубль добирается до почти 98 за доллар.

Ноябрь. Месяц начинается со вкусного изучения методички минэкономразвития РФ о том, как правильно организовывать бартерные сделки. Отдельно доставляет схема толлинга — по ней еще в 90-е годы (те самые, да) казну обули на много миллиардов. Пошел прогрев темы о заморозке вкладов; автора вброса, по слухам, оперативно уволили, но «осадочек остался». Рубль падает по отношению к доллару еще сильнее, в моменте пробивая уровень в 110 за доллар, но откатываясь назад. Летом действительно был шанс закупиться подешевле. Дональд Трамп выигрывает президентские выборы в США; странная система — заранее неизвестно, кто будет главным.

Декабрь. В конгрессе США выходит доклад на полтысячи страниц, мощнейшее исследование, которое показывает избыточность и чрезмерность примененного, а также проблемы с вакцинами — скептики относительно этой напасти оказались правы. Инфляция прет вверх, причем с ускорением, но ЦБ не повышает ставку — видимо, частично по причине ожидания накопления эффекта, а частично из-за звонка из Кремля (но это не точно). США продолжают ставку понижать, показывая следование плану, но инфляция там, похоже, останется более высокой дольше, чем привычно. Впервые в истории доходность 2-летних государственных облигаций в Китае, похоже, опустилась ниже 1%, что ниже уровней 2008–2009 годов и ниже уровня ковидного времени; Нацбанк КНР вынужден снижать ставку ради прибылей, иного экономика КНР уже не тянет. Европейская экономика, лишенная дешевых русских энергоносителей, тоже не блещет результатами — и это еще не кризис! В Сирии за 11 дней местные «адекватные мужики» сносят режим Башара Асада, проведя свою спецоперацию.

Что в итоге? Ожидается, что в следующем году после инаугурации Трампа произойдут какие-то подвижки относительно много чего, но это опять же не факт. Мир притих и на перепутье. Мир смотрит в 2025 год с надеждой и опасением.

И мир, конечно же, устал от постоянного стресса, сопровождающего его уже с 2008-го.

Видимо, это и есть та самая «новая реальность». Посмотрим, что еще остается.

С Новым годом!