«В последнее время я стал пользоваться термином deep state — «глубинное государство». Видите ли, когда мы произносим «мировая элита», мы как бы мысленно поднимаем взор верх. Когда мы же говорим «глубинное государство», мы мысленно опускаем голову вниз. И это гораздо более логично, поскольку deep state — это что-то такое из преисподней», — говорит экономист и писатель Валентин Катасонов. В праздник Рождества Христова Катасонов рассказал в интервью «БИЗНЕС Online», чем была хороша банковская система СССР, каковы планы «наглосаксов» и что за модель экономики нужна сегодня России.
«На уровне семьи православные экономические принципы на Руси всегда работали»
— Валентин Юрьевич, вы известны не только как ученый-экономист, но и как православный и воцерковленный человек, написавший среди прочих книги, напрямую связанные с религиозной философией, — «Православное понимание общества», «Православное понимание экономики» и так далее. Что для вас как для православного христианина Рождество Христово и какой из рождественских праздников явился наиболее памятным в вашей жизни?
— Честно скажу, что о Рождестве Христовом я имел очень смутное представление где-то до 40 лет. Я крестился только на 40-м году, пройдя перед этим немалый жизненный путь. Но после этого, конечно, старался не пропускать ни одного Рождества и праздничной рождественской службы. Единственным исключением стал, по-моему, 2021-й пандемийный год, когда даже настоятель храма, прихожанином которого я являлся, попросил воздержаться от присутствия на службе.
Валентин Юрьевич Катасонов — доктор экономических наук, член-корреспондент Академии экономических наук и предпринимательства, профессор кафедры международных финансов МГИМО, председатель Русского экономического общества им. Шарапова, автор 10 монографий (в том числе «Великая держава или экологическая держава?» (1991), «Проектное финансирование как новый метод организации инвестиции в реальном секторе экономики» (1999), «Бегство капитала из России» (2002), «Бегство капитала из России: макроэкономический и валютно-финансовые аспекты» (2002), множества книг и статей.
В 1972 году окончил факультет международных экономических отношений МГИМО по специальности «экономист по внешней торговле». В 1976-м защитил кандидатскую диссертацию «Государственно-монополистическое регулирование охраны окружающей среды в США». В 1991 году защитил докторскую диссертацию «Особенности интернационализации хозяйственной жизни в условиях обострения глобальной экологической ситуации (политико-экономический аспект)».
В 1976—1977 и 2001–2018 годах преподавал в МГИМО: в 2001–2011 годах — заведующий кафедрой международных валютно-кредитных отношений, в 2011–2018 годах — профессор кафедры международных финансов.
1991–1993 — консультант ООН (департамент международных экономических и социальных проблем — DIESА).
1993–1996 — член консультативного совета при президенте Европейского банка реконструкции и развития.
В 1995–2000 годах — заместитель директора российской программы организации инвестиций в оздоровление окружающей среды (РПОИ; проект Всемирного банка).
2000–2010 — экономический советник Центрального банка Российской Федерации.
Сказать, какое Рождество осталось в моей памяти как наиболее знаменательное, трудно: они все по-своему очень запоминающиеся. Встречать Рождество доводилось в самых разных православных храмах — и в московских, и подмосковных. Сейчас в основном хожу в церкви Подмосковья, поскольку бо́льшую часть времени живу вне столицы.
— Подмосковные храмы наверняка теплее и уютнее.
— Да, конечно. Есть и такие подмосковные храмы, в которых в пандемийные годы можно было не следовать строгим рекомендациям Роскомнадзора — по поводу ношения масок и всяких прочих глупостей. В 2020 и 2021 годах мы ходили именно в такие храмы на праздник. Слава Богу, сейчас никаких ограничений нет, но сами понимаем, что в жизни все может быть.
— Та репетиция всенародного послушания не должна была пройти напрасно и бесследно.
— Безусловно. Тем более мы помним, что всего 2 тысячи лет назад в христианском мире существовали только катакомбные храмы, и на всякий случай к этому варианту тоже готовимся.
— В своих трудах и выступлениях вы уделяете немало внимания такому понятию, как «православная экономика». В качестве одного из тех, кто в русской культуре пытался совместить экономику и православное вероучение, вы называете религиозного философа Владимира Соловьева. И действительно: в 16-й главе своего труда «Оправдание добра» Соловьев анализирует, может ли экономика подчиняться нравственной норме и какое из человеческих чувств правит системой хозяйствования в наибольшей степени: своекорыстие или великодушие. Так может ли экономика быть нравственной?
— Конечно, экономика может быть нравственной, даже обязана быть таковой. Когда мы произносим слово «экономика», должны помнить, что оно по своему происхождению греческое и восходит к слову «дом» (буквально — «искусство ведения домашнего хозяйства»). Мы знаем книгу «Домострой», написанную нашим православным монахом Сильвестром в XVII веке. Кстати говоря, в «Домострое» практически все советы и рекомендации даются в отношении семейной экономики. Почему? Дело в том, что экономика сама по себе иерархична. Есть семейный уровень, затем следует уровень корпоративный, после уровень национальный и, наконец, уровень мировой. Вот четыре основных уровня, и можно сказать, что по крайней мере на уровне семьи православные экономические принципы на Руси всегда работали.
В православном домостроительстве не было никаких товарно-денежных отношений, как мы их привыкли воспринимать, а существовали отношения взаимопомощи, любви, сочувствия, содействия и так далее. Думаю, это понятно и в подробных толкованиях не нуждается. Однако и на уровне организаций нам известны примеры больших людских коллективов, которые жили в согласии с христианскими заповедями и православными законами. Прежде всего это монастыри, и нам ведомо немало таких православных обителей, которые показывали пример того, как можно совместно трудиться, создавать что-то новое и при этом обеспечивать себя всем необходимым.
Кроме того, существовали трудовые братства. Незадолго до революции пользовалось известностью трудовое братство, основанное трудами Николая Николаевича Неплюева (общественный деятель, юрист, основатель Крестовоздвиженского православного трудового братства 1851–1908 годов — прим. ред.). Это был очень интересный опыт, который начал потихоньку тиражироваться по всей Российской империи. Но, к сожалению, революция 1917 года прервала его естественный ход, а само братство окончательно было ликвидировано большевиками в 1929 году, с началом коллективизации.
Если же возьмемся рассматривать национальный уровень, то тут ближе всего к православной экономике окажется Византия. Причем Византийская империя преимущественно раннего и среднего периодов своей истории, примерно до XII–XIII веков. Поздний период характеризовался уже процессами общественного разложения. Да и прежде это было лишь робкое приближение к идеалу, но никак не сам идеал. Это неудивительно, потому что такую идеальную модель могут создать только люди православные — не по номиналу, а по своему духу. Таковых, как мы понимаем, не может быть слишком много. В Новом Завете говорится о «малом стаде». Поэтому я пришел к выводу, что на национальном уровне построить идеальную православную модель экономики просто невозможно. Однако как идеал она должна существовать, но как некая реальность она способна бытовать только на небесах. Но, будет ли там экономика, я не знаю. Это уже Новый Иерусалим, Царствие Божие, и о них нам немногое ведомо.
«В православном домостроительстве не было никаких товарно-денежных отношений, как мы их привыкли воспринимать, а существовали отношения взаимопомощи, любви, сочувствия, содействия и так далее»
«Я бы предложил в качестве ориентира банковскую систему Советского Союза. Особенно того периода, который я называю сталинским»
— А могут ли существовать какие-то особые экономические инструменты, которые по своему содержанию и сути можно считать православными или по крайней мере не противоречащими духу христианского вероучения? Скажем, православный банкинг?.
— Я помню, что идею православного банкинга пытался в свое время продвигать протоиерей Всеволод Чаплин, ныне покойный. Я дискутировал с ним на эту тему и говорил, что православный банкинг не более чем оксюморон, потому что ни то ни другое между собой никак не совмещается.
— Не совмещается, потому что любой банковский механизм работает на основе ростовщического процента? Да, но в исламе, который смог создать собственную банковскую систему, нет и не может быть ростовщического процента, однако банкинг есть.
— Однако, если углубиться в размышления над словом «банкинг», так или иначе приходишь к пониманию, что это в любом случае ростовщичество и ничего более. Вот вы упомянули исламский банкинг, но на самом деле, как мне представляется, это тоже фейк. Я даже разговаривал об этом с одним достаточно ортодоксальным мусульманином, который имеет очень хорошую финансовую подготовку и при этом опыт работы в банковской сфере. Так вот, он тоже говорил, что, в принципе, ислам и банкинг несовместимы. Кто-то просто придумал такое сочетание, которое, на взгляд моего знакомого, лишь дискредитирует ислам.
Давайте мы посмотрим на банки, которые вроде бы носят название исламских банков. Разве это не лукавство? Мой друг, который по одному из своих образований является арабистом, некоторое время являлся президентом российского банка. Так вот, ему довелось проходить стажировку в ближневосточном банке, который гордо именовал себя исламским. И что же? Этот человек тоже подтвердил мои подозрения, что исламский банкинг не более чем вывеска. На самом деле эти банки живут и работают по тем же правилам, что и банки, скажем так, англосаксонского мира, да и все мировые банки без исключения. Единственное, чем они действительно отличаются — умением прикрыть ростовщический процент тем, что можно условно назвать проектным финансированием.
Я занимался проектным финансированием, издал на эту тему несколько трудов, и знаю, что речь здесь не столько о кредите, сколько об инвестициях. Полученный финансовый результат делится между участниками проекта в соответствии с их долями. На самом деле это, конечно, все тот же банковский процент — просто он может быть не таким фиксированным, как, скажем, при обычных кредитных операциях. Да и документ, оформляющий финансирование, больше похож на кредитный договор, нежели на инвестиционный.
— Для Татарстана проблематика исламского банкинга весьма близка и интересна. Известно, что с сентября 2023 года здесь наряду с еще тремя национальными республиками, Чечней, Дагестаном и Башкортостаном, проводится эксперимент по внедрению исламских финансовых инструментов в деятельность местных банков.
— Да, я знаю об этом. Происходящее представлено как пилотный проект и даже осуществляется под эгидой Центрального банка РФ. Но, с моей точки зрения, это все равно вызывает очень много вопросов.
Если говорить о создании какой-то более совершенной модели банковской системы, нежели существующая, я бы предложил в качестве ориентира банковскую систему Советского Союза. Особенно того периода, который я называю сталинским, хотя это довольно условно. Тем более что далеко не всем нравятся Сталин и прилагательное «сталинский».
Этот исторический период обычно связывают с проведением в молодой Советской России индустриализации. Правда, это не совсем точно, потому что в результате у нас была создана не индустриальная, а индустриально-аграрная экономика. Скорее я бы назвал это мобилизационной моделью экономики. Тем более что такая модель очень актуальна для сегодняшнего дня, когда нам позарез нужна именно мобилизационная экономика.
После 24 февраля 2022 года прошло уже почти три года, ведется специальная военная операция (СВО), коллективный Запад постоянно умножает против нас экономические санкции и фактически ведет экономическую войну. Но мы, даже зная об этом, до сих пор, к сожалению, не перестроились. Если бы мы проводили на Украине короткую блиц-операцию, это еще можно было бы как-то объяснить. Но если мы растягиваем во времени боевые действия на Украине (а не исключено, что не только там, но и на ряде других территорий) на долгие годы вперед, то нам, конечно, «нужна одна победа». А победа достигается путем мобилизации не только военной, но и экономической. При этом понятно, что для такой модели экономики нужна соответствующая банковская система.
«В следующем году у нас будет классическая стагфляция»
— А что было отличительной особенностью «сталинской банковской системы»? Что делало эти банки народными или же что обеспечивало их государственнический уклад?
— Прежде всего то, что все они были государственными. 1920-е годы прошлого столетия запомнились нам как период НЭПа — новой экономической политики. Очень похоже на так называемую рыночную экономику, которая в РФ процветает уже более трех десятилетий. Большевики тогда совершенно справедливо говорили, дескать, мы не можем затягивать НЭП, иначе просто рискуем потеряем власть. Они прекрасно понимали, что НЭП — это фактически реставрация. После каждой революции бывают свои периоды реставрации, поэтому и после русской революции и провозглашения курса на построение социализма тоже последовала реставрация капитала и капитализма.
Понятно, что сначала капитал складывается в относительно небольших масштабах, затем он становится средним капиталом, а потом — крупным. Я на протяжении многих лет изучал эти фазы развития капитала и могу с уверенностью сказать, что на «средней» и «крупной» стадии у капитала возникают политические амбиции. Он рвется быть во власти и хочет контролировать ее. Большевики прекрасно отдавали себе отчет в этом. Поэтому где-то уже на 6-м или 7-м году новой экономической политики Иосиф Сталин подготовил переход страны к индустриализации.
Учебники истории обычно указывают, что данный комплекс мер был направлен на превращение нашей экономики в индустриальную, в то время как до этого момента она считалась преимущественно аграрной. Но это одна сторона вопроса, а другая — сама модель, о которой мы говорим. Эта модель строилась на централизованном управлении экономикой, причем все рычаги находились в руках государства. Все эти мифы насчет «невидимой руки рынка», бытующие еще со времен Адама Смита, советским правительством были полностью отметены.
Если же говорить о банковской системе СССР, то это, конечно, подразумевало государственную монополию банковского дела и денежной эмиссии. На рубеже 1920-30-х проводилась денежно-кредитная реформа, в ходе которой было закрыто множество «нэповских» учреждений вроде ярмарок, товарных бирж и прочего. Банковский сектор оставался, по сути, последним очагом НЭПа. До его преобразования в Советском Союзе действовало несколько сот банков вместе с филиалами. После реформы осталось чуть больше десятка. Конечно, главным из этого десятка являлся Госбанк СССР. Однако существовали еще и государственные специализированные банки, такие как, скажем, Промстройбанк (в 1922 году носил название Промышленного банка), Внешторгбанк, Агробанк, Кооперативный банк и прочие. Разумеется, был еще Сбербанк среди других специализированных банков, но он достаточно долгое время находился в ведении не Госбанка, а министерства финансов.
Кстати говоря, Кооперативный банк являлся единственным исключением из общего правила. Он имел не государственную форму собственности, а считался банком с кооперативной формой собственности. Это в основном делалось для того, чтобы можно было использовать Кооперативный банк в отношениях с теми странами, которые не признавали государственную собственность и государственную монополию. Но, что интересно, в отличие от нынешней банковской системы, тогда вся монополия денежной эмиссии находилась в руках Госбанка СССР. Другие банки не занимались эмиссией советского рубля. Они лишь получали кредиты от Госбанка. Хотя, в частности, Промстройбанк получал деньги не только от Госбанка, но еще и формировал свои пассивы за счет бюджетных денег. Затем уже он вкладывал эти деньги в различные промышленные предприятия. Собственно, это и есть правильная и классическая форма проектного финансирования.
Знаете, мне в 1990-е приходилось читать спецкурс по проектному финансированию, и в работе над ним я еще пользовался иностранными и зарубежными источниками. И лишь спустя многие годы я понял, что это на самом деле вовсе не являлось настоящим проектным финансированием. А настоящее было именно в Советском Союзе.
Ну и, кстати, по поводу статуса Госбанка. Сегодня у нас Центробанк РФ — как государство в государстве. Даже статья 75-я Конституции гласит, что основной функцией Центробанка является защита рубля и обеспечение его устойчивости. И эту задачу ЦБ выполняет, я цитирую буквально, независимо от других органов государственной власти. То есть Банк России существует как бы сам по себе. Для сравнения: в советское время Госбанк по своему статусу был даже ниже министерства. По моим подсчетам, он около 25 лет официально находился в ведении министерства финансов. А когда все-таки получил самостоятельный статус, и председатель Госбанка СССР сделался членом Совета Министров, то все равно фигура председателя считалась рангом пониже, чем статус министра финансов. Таким образом, минфин все-таки доминировал.
— А какую роль, на ваш взгляд, играют банки в современной иерархии власти, сложившейся в России? Некоторые эксперты утверждают, что в РФ сложилась своего рода диктатура банковской системы, что банки — это и есть подлинный источник власти в нашей стране, а вовсе не народ, для «красивого словца» записанный в Конституции.
— Я об этом пишу и говорю уже многие годы. Да, Центральный банк РФ — это государство в государстве. Так было устроено хозяевами денег. Естественно, пока существовал Советский Союз, щупальца хозяев денег не дотягивались до нашей страны, но, как только СССР развалился, они моментально создали в России специальную и удобную для них банковскую систему, которая стала управляемой извне. Видимые центры управления Банком России — это Международный валютный фонд (МВФ) и Банк международных расчетов в Базеле (Швейцария). Есть также невидимые центры управления, но это тема отдельного большого разговора. По многим признакам мы можем судить, что наш Центробанк руководствуется не национальными интересами, а какими-то другими, которые даже не сразу можно распознать.
Между прочим, когда началась специальная военная операция, многие подумали, что, это, наверное, повлечет за собой перестройку работы Банка России и что кредиты станут такими же дешевыми, какими они были в Советском Союзе. Я напомню, что тогда кредиты выдавались под символическую ставку где-то 1,5 или максимум 2 процента. При этом советские процентные ставки ставили своей целью не получения прибыли, а являлись скорее неким стимулирующим инструментом для того, чтобы получатель кредита своевременно и эффективно использовал полученные деньги. Если даже какая-то там избыточная прибыль поступала в банк-кредитор, в тот же, скажем, Промстройбанк, то эта прибыль просто перечислялась в бюджет. Так что тогда преследовались совершенно другие цели.
А в настоящее время мы действительно видим, что максимизация прибыли — главная цель деятельности банков. К сожалению, понижения ключевой ставки и процентных ставок по банковским кредитам не произошло, даже наоборот. Не надо быть большим специалистом, чтобы понять или просто почувствовать, что Банк России фактически рушит отечественную экономику. Об этом сегодня только ленивый не говорит. И что же?
Смотрите, ключевая ставка в настоящее время сохраняется на уровне 21 процента. Понятно, что на депозитах коммерческих банков процентная ставка такая же или даже несколько выше. А какова процентная ставка по активным операциям коммерческих банков? Активные операции — это в основном, конечно, кредиты, а также инвестиции.
Начну с другого конца. Сейчас уже имеются оценки финансовых результатов банковского сектора Российской Федерации по итогам 2024 года. Рекордный показатель чистой прибыли равен примерно 3 триллионам рублей. Кое-кто уверяет, что он может превысить 4 триллиона рублей. Значит, можно отталкиваться от этого и предположить, что кредиты имеют процентные ставки существенно более высокие, нежели процентные ставки по депозитам. Но в состоянии ли российская экономика выдерживать такой процентный прессинг?
— А какова ставка по кредитам? В среднем 33 процента?
— Дело в том, что процентная ставка очень варьируется по разным банкам или по разным категориям получателей. Могут быть какие-то свои привилегированные клиенты — вы же знаете такие понятия, как «свой клиент» или «свой банк». В таких случаях могут использоваться любые процентные ставки — хоть до нулевых. Но мы сейчас не рассматриваем такие эксклюзивные случаи.
Что до сайта Банка России, то там даются значения средних процентных ставок, а это где-то 30 процентов по 10 крупнейшим банкам. Но даже если бы Центробанк не обнародовал таких данных, мы с вами все равно логически можем предположить, откуда взялись эти гигантские 3–4 триллиона рублей чистой прибыли. Понятно, что за счет более высоких процентных ставок по кредитам. Возникает, повторюсь, вопрос: а корпоративные клиенты банков в состоянии выдержать такой процентный прессинг? Докладываю: примерно два-три года назад многие коммерческие банки предложили корпоративным клиентам переписать кредитные договора. В кредитных долгосрочных договорах прежде была указана фиксированная процентная ставка, однако клиентам предложили перейти на floating rate — плавающую процентную ставку. Тем более что в это время Центральный Банк говорил, что мы, мол, начинаем мягкую политику по снижению процентных ставок. В результате корпоративных клиентов заманили в ловушку, и некоторые из них в настоящее время находятся на последнем или предпоследнем издыхании.
Это, в свою очередь, дает основания полагать, что в следующем году может произойти массовое банкротство корпоративных клиентов, которое может потянуть за собой банкротство коммерческих банков. На сегодня примерно три сотни российских банков имеют действующие лицензии. Если произойдет кризис, о котором я говорю, в небытие могут уйти примерно половина из 300, а при наихудшем сценарии даже 200 банков. Таков закон концентрации и централизации банковского капитала.
Нам говорят, что в России наблюдаются признаки не просто некой экономической стагнации, а стагфляции (появилось такое модное словечко), то есть сочетания стагнации и инфляции. А вот теперь давайте посмотрим на другую категорию корпоративных клиентов. Эти клиенты тоже живут по законам плавающей процентной ставки, но им, грубо говоря, пофигу, какой будет эта ставка. Как правило, это те компании, которые производят продукты, как написано в учебниках, с низкой ценовой эластичностью спроса. Что это означает? Это означает, что вы можете в 2 раза повысить цену на продаваемый продукт, но его все равно будут покупать. Потому что он жизненно необходим. Скажем, это касается таких жизненно необходимых продуктов, как хлеб, или, к примеру, микрочипов. Почему floating rate не вызывает у таких компаний никакого чрезмерного беспокойства? Да потому, что эти корпоративные клиенты просто переносят все издержки по обслуживанию своего кредитного долга на покупателя, переносят на него инфляционный рост, обусловленный ростом процентных расходов и расходов по обслуживанию кредита. Однако Центральный Банк ничего этого совершенно не говорит. Впрочем, в следующем году у нас будет классическая стагфляция. Одни пойдут на дно, а другие станут разгонять инфляцию.
«Должен сказать, что для очень многих оказался приятным сюрпризом тот факт, что на заседании совета директоров Банка России 20 декабря ключевая ставка так и не была повышена»
«В первый раз Владимир Владимирович осторожно заступил за красную линию и мягко повлиял на решение Центробанка»
— А что будет с физическими лицами? По данным на середину 2024-го, примерно 50 миллионов российских граждан выплачивают кредиты разного уровня. Называют и сумму закредитованности — около 38 триллионов рублей. 50 миллионов человек — это, пожалуй, весомая часть активного населения России, но, получается, все они так или иначе находятся в долговой кабале у банков. Все это может быть чревато либо массовыми банкротствами физлиц, либо социальным взрывом?
— Трудно сказать, каким именно будет сценарий. Могу лишь засвидетельствовать, что я изучал историю ростовщичества, и в ней мы находим достаточно сведений о том, как еще в средние века клиенты устраивали ростовщикам погромы. А поскольку в средние века ростовщичеством могли заниматься только евреи, поэтому синонимами считались такие слова, как «еврей», «ростовщик» или «ювелир». Причем у погромов нередко бывало продолжение: ростовщиков просто высылали из страны. Такова история Европы, которая пестрит такими прецедентами.
Сейчас напряжение в обществе нарастает абсолютно точно. Что касается ключевых ставок, хочу еще добавить, что это, на мой взгляд, классическая долговая пирамида. Потому что все равно процентные ставки по активным операциям выше, чем по пассивным. Предположим, вы открыли депозит на полгода или даже на три месяца. Но тут госпожа Набиуллина принимает решение о повышении ключевой ставки сразу на 200 базисных пунктов. Скажем, с 21 до 23 процентов. Понятно, что в тот же самый день банки, которые ранее заключили кредитные соглашения на условиях плавающей процентной ставки, переоформляют все по 23 процента. Очевидно, что на этом они могут неплохо заработать.
Должен сказать, что для очень многих оказался приятным сюрпризом тот факт, что на заседании совета директоров Банка России 20 декабря ключевая ставка так и не была повышена, хотя эксперты предрекали, что произойдет повышение сразу на 200 базисных пунктов. Этого не случилось, что само по себе очень любопытно. Моя версия такова: поскольку почти синхронно с заседанием совета директоров ЦБ на всю страну транслировались «Итоги года» с президентом Владимиром Владимировичем Путиным, это могло повлиять на решение банкиров. Я, правда, не слушал все президентское выступления и не читал стенограмму, но, поскольку журналисты мне задавали вопросы и просили прокомментировать те или иные путинские заявления, то некоторые изюминки из «Итогов года» я все-таки попробовал.
Одна из изюминок такова: Владимир Владимирович выразил надежду, что решение Центробанка будет взвешенным и в соответствии с реалиями сегодняшнего дня, а заодно посетовал: ну что же, дескать, Банк России пользуется лишь одним инструментом, ключевой ставкой, если можно и нужно использовать также другие инструменты.
Это очень знаковое заявление президента, потому что на протяжении многих лет он вообще обходил стороной Центральный Банк. Не то чтобы боялся его как черт ладана, однако никаких критических замечаний с его стороны в адрес ЦБ не звучало. Наоборот, именно с его подачи в 2013 году произошло назначение Эльвиры Набиуллиной, а затем и последующие ее переназначения. Но в минувшем декабре, видимо, возмущение народа было уже близко к закипанию. Причем не просто народа, а руководителей крупных корпораций. Даже генеральный директор госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов и другие наши олигархи тоже начали высказывать осторожные претензии.
Не исключаю, что Путин получил много жалоб на Центральный Банк, поэтому накануне двух событий — прямой линии президента и заседания совета директоров ЦБ — между Владимиром Владимировичем и Эльвирой Сахипзадовной мог состояться разговор, в ходе которого глава государства имел возможность попросить председателя Центробанка не повышать ключевую ставку.
Я, разумеется, не провидец и не могу ничего утверждать наверняка. Даже если похожий диалог «в верхах» в самом деле мог состояться, мне трудно судить, останется ли это разовым событием или имеет потенциал стать системой. Однако по крайней мере в первый раз Владимир Владимирович осторожно заступил за красную линию, отделяющую мир Центробанка от жизни российского государства. Он, так сказать, мягко повлиял на решение ЦБ.
Ну и, конечно же, единственными очевидными лузерами сохранения прежней ключевой ставки оказались российские банки. Они-то рассчитывали на ключевую ставку в 23 процента и предполагали, что на этом еще можно подзаработать, но тут, как говорится, у них не сложилось.
— Сегодня всех, конечно же, очень сильно волнует и небывалый рост цен в магазинах. Владимир Путин на своей декабрьской прямой линии оценил инфляцию в нашей стране в 9,3 процента. Но те, кто видит ценники своими глазами, склонны говорить о том, что инфляция в некоторых случаях разогналась до 50−100 процентов на отдельные позиции продуктов.
— Процесс, о котором вы рассказываете, может даже перейти в гиперинфляцию, потому что ничего не меняется, причины, вызвавшие рост цен, остаются, а это значит, что спираль может раскручиваться и дальше.
Основной источник этого — все тот же Центральный банк, который в 2013 году получил статус финансового мегарегулятора, что дает ему дополнительные полномочия, но также и дополнительную ответственность. Смотрите, что получается: ЦБ должен контролировать денежную массу и он же ее по каким-то причинам разгоняет. По итогам 2023 года прирост денежной массы (денежный агрегат М2), то есть наличных и безналичных денег, составил 20 процентов. Прирост ВВП — 3,6 процента. Предположим, что при этом реальный сектор экономики тоже прирос на 3,6 процента. Не надо быть экономистом, чтобы понять, что при таком сочетании показателей инфляция неизбежна. Возникает вопрос: а кто-нибудь из Банка России ответил, почему денежная масса выросла на 20 процентов? Я ни разу об этом не слышал. Ни народные избранники, когда Эльвира Набиуллина приходит в Госдуму отчитываться о своей деятельности, ни президент РФ ей эти вопросы не задают.
При этом я должен напомнить, что ЦБ — это банковский и финансовый регулятор, который предназначен отслеживать кредитную деятельность коммерческих банков. Напомню, что денежный агрегат М2 — это сумма наличных и безналичных денег. Наличные деньги — это, как правило, продукция Центрального банка — примерно 25 процентов. А 75 процентов — это продукция коммерческих банков, безналичные или депозитные деньги.
Почему же финансовый и банковский регулятор, обязанный контролировать кредитную деятельность банков, этого не делает? А ведь тут важен контроль не только количественный, но и качественный. Что я имею в виду? Да, можно, предположим, увеличить кредиты на некоторое количество процентов или даже в разы. Такие кредиты, если мыслить логически, обязательно должны увеличить товарную массу в большей пропорции. Однако у нас, к сожалению, 90 процентов кредитов выдаются не для того, чтобы наращивать производство.
Надо сказать, что, к сожалению, в нашей экономике преобладает три вида кредитов. Первый вид — это то, что я называю «деньги отдыхающие», которые преспокойно лежат на банковских депозитах. Условно говоря, коммерческий банк выдал определенный кредит, затем этот кредит к нему вернулся и дальше ушел уже на депозит Центрального банка. Получается, что коммерческий банк не заинтересован в том, чтобы кредитовать реальный сектор экономики. Он предпочитает отдыхать на депозитах Банка России.
Второй тип кредитов — это «деньги играющие», идущие на фондовые рынки, спекулятивные площадки, а сегодня еще и на рынок криптовалют. Безусловно, там можно получить бешеную прибыль, но ведь эти деньги ничего не создают, они только перераспределяют средства. В конечном счете они обеспечивают хищение и воровство, оперируют имуществом, которое было создано предыдущими поколениями людей. По сути, это паразитические кредиты.
Ну и третья категория кредитов — то, что я называю «порхающими деньгами». Это короткие кредиты, которые коммерческие банки выдают не под формирование основного капитала, а под оборотный капитал — на заработную плату, закупку сырья, электроэнергию и так далее. Возвратность в этом случае очень высокая и очень быстрая. В прямом смысле это «порхающие деньги», у них короткий срок окупаемости, следовательно, и низкие риски.
А где же наращивание производства? Его нет, понимаете? Где работающие деньги, вложенные в тот же реальный сектор экономики? К сожалению, почему-то никто эти вопросы не задает.
Я вам могу признаться, не называя имен, — я ведь общаюсь с некоторыми профессорами высших учебных заведений, которые, на мой взгляд, не понимают совершенно элементарных вещей. Все, на что они способны, — воспроизводить так называемую либеральную экономическую теорию, которая разрушительна не только для экономики, но и для человека, прежде всего — молодого человека. Я часто контактирую с молодежью и вижу, что у них практически по Джорджу Оруэллу дважды два — три или пять, но никак не четыре. Абсолютно простые и азбучные истины перестают восприниматься. Это страшная вещь, тем более если отдавать себе отчет, что клеточкой экономики является человек.
Помнится, у Карла Маркса говорилось, что клеточкой капиталистической экономики является товар. Я позволю себе поспорить: нет, это человек, без которого немыслимо само существование товара. И если мы вдруг забыли про эту клеточку, то нам следует знать, что все болезни в организме начинаются с того, что какие-то клеточки начинают мутировать.
Я, знаете, люблю общаться с медиками. Первой экономической школой являлась школа физиократов во второй половине XVIII столетия. И это неслучайно. Просто удивительно, насколько явственно просматриваются параллели и аналогии между экономикой и человеческим организмом. В здоровом человеческом организме постоянно происходят интенсивные, активные процессы обмена веществ. Мы знаем этот процесс как метаболизм. Эти обмены обеспечиваются цепочками клеточек, через которые идут питательные вещества. Клеточки пропускают эти вещества, доводя их до всех кончиков человеческого организма — условно говоря, до кончиков пальцев. Однако некоторые клеточки неожиданно начинают заболевать и блокировать продвижение питательных веществ. Более того, они начинают все забирать себе. Именно так начинается онкология.
А как начинается экономическая онкология? Примерно также. Капитализм с его жаждой прибыли начинает все забирать под себя. Нарушаются отлаженные «метаболические» цепочки, а соседние цепочки заражаются. В результате организм может погибнуть. Для того чтобы он не погиб, необходимо провести какую-то физиотерапию или даже хирургическое вмешательство, чтобы предотвратить распространение метастазов.
— Но если говорить о «мутации клеток», о закредитованности и так далее, то, может быть, одной из самых «мутировавших» и при этом самых закредитованных стран сегодня является Украина. К примеру, по состоянию на октябрь СМИ сообщали о 242 миллиардах долларов, перечисленных США и Европой Киеву в качестве военной помощи. Если представить, что Украина вдруг в какой-то момент (скажем, после прихода Трампа к власти) остановит боевые действия и заключит перемирие, то может ли она при таком количестве долгов сохраниться как экономика и как государство?
— Нет, конечно. На Украине были нарушены все принципы и правила кредитного дела, которые были прописаны еще в западных соросовских учебниках, по которым учили нашу молодежь на протяжении 30 лет. Международный валютный фонд, можно сказать, растоптал устав, по которому он жил полвека или даже более, допуская нарушение за нарушением.
То есть Запад явно сжигает все мосты за собой, и, таким образом, прежняя модель экономики существовать уже не может. Что касается Украины, то тут я все-таки исхожу из того, что Украина должна быть нашей и будет нашей. Естественно, что «наглосаксы», как я называю англосаксов, будут требовать ее возврата, но я тут предлагаю вспомнить исторический опыт. У меня даже книга на эту тему написана — называется «Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории». Я говорю о международной конференции, которая была проведена 10 апреля – 19 мая 1922 года в Генуе.
Краткая ее предыстория такова: в январе 1918 года вышел декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК), который аннулировал все государственные займы царского и Временного правительств, то есть отменил все прежние государственные долги. Тогда это была сумма, которая насчитывала порядка 18,5 миллиарда золотых рублей.
Соответственно, на Генуэзской конференции от нас потребовали три вещи. Первое: признать свои долги с набежавшими процентами. Второе: компенсировать потери инвесторов после конфискации и национализации их активов или же вернуть эти активы прежним владельцам. Третье: отказ от государственной монополии внешней торговли. Однако мы отбили все три требования. Первое и второе требования еще понимают многие, а вот третье почти никто не понимает. В самом деле, почему западники и «наглосаксы» так настойчиво требовали отмены государственной монополии внешней торговли и почему мы так твердо стояли за эту монополию?
Надо сказать, что государственная монополия в сфере внешней торговли (ГМВТ) установилась в Советской России даже раньше, чем в других сферах экономики вроде банковской, валютной, транспортной и так далее. Соответствующий декрет «О национализации внешней торговли» Владимир Ленин как председатель Совнаркома подписал 22 апреля 1918 года. Первая статья декрета провозглашала: «Вся внешняя торговля национализируется. Торговые сделки по покупке и продаже всякого рода продуктов (добывающей, обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства и прочего) с иностранными государствами и отдельными торговыми предприятиями за границей производятся от лица Российской Республики специально на то уполномоченными органами. Помимо этих органов, всякие торговые сделки с заграницей для ввоза и вывоза воспрещаются». Ленин рассматривал ГМВТ как залог суверенитета советского государства и полагал, что без такой монополии молодая советская республика неизбежно превратится в колонию Запада.
Примечательно, что государственная монополия внешней торговли существовала в СССР на протяжении почти 70 лет — примерно до 1987 года, когда уже Михаил Сергеевич Горбачев ее отменил. Собственно, это был последний удар, после которого Советский Союз начал рассыпаться.
«Трамп считает себя представителем всего еврейского «богоизбранного» народа»
— Не могу не спросить о победе Дональда Трампа на президентских выборах в США. Оправдано ли то, что Трамп воспринимается как некая надежда, как преддверие положительного переворота в международных отношениях, разрешения украинского конфликта, снятия санкций и тому подобного?
— Должен заметить, что я все-таки учился и формировался в советское время, и помню, как в учебниках советских лет и на лекциях в вузе, когда был студентом, нам объясняли, что такое американский президент. Обычно его называли марионеткой мировой закулисы. Или же мировой финансовой олигархии. На самом деле с тех пор ничего не изменилось. Поэтому слишком уж уповать на Дональда Фредыча Трампа и приписывать ему исключительную роль мне представляется неправильным. Он, безусловно, ставленник и марионетка.
Чей? Иногда мы называем эти силы «мировой закулисой», иногда — «комитетом 300» (термин введен в употребление после появления в 1992 году книги английского писателя-конспиролога Джона Коулмана The Conspirators' Hierarchy: The Committee of 300 — прим. ред.). Сам я часто употребляю словосочетание «хозяева денег». Еще в последнее время стал пользоваться термином deep state («глубинное государство»). Видите ли, когда мы произносим «мировая элита», мы как бы мысленно поднимаем взор верх. Когда мы же говорим «глубинное государство», мысленно опускаем голову вниз. И это гораздо более логично, нежели поднимать голову вверх, поскольку deep state — это ведь что-то такое из преисподней.
Так вот, Дональд Фредыч Трамп, на мой взгляд, не более чем послушная марионетка, которая просто немножко отличается от других марионеток. Впрочем, это нормально. Скажем, если посмотреть на Трампа как на вновь избранного 47-го президента США и вспомнить Трампа как 45-го президента, то мы увидим, что они тоже достаточно разные. Меняется мейнстрим, и в соответствии с этим изменяются задачи каждой отдельной марионетки, поскольку в глубинном государстве идет своя борьба за понимание того, как им быстрее прийти к конечной цели и, главное, как распределить плоды трудов мировой закулисы.
Как правило, в связи с этим упоминают династии Ротшильдов и Рокфеллеров, но это уже достаточно символические имена, и ими далеко все не исчерпывается. На самом деле «хозяева денег» — это достаточно пестрый интернационал с разным цветом кожи, так что «наглосаксы» в этом оркестре далеко не единственная скрипка. Можно сказать, что всех их объединяет разве что единая религия или, точнее, антирелигия. Пожалуй, их действительно можно назвать сатанистами.
Помните, в Евангелии от Иоанна Богослова, в главе 8, стихе 44, Христос общается с фарисеями и книжниками, и они ему говорят, мы, мол, дети Авраама, а он им отвечает: «Ваш отец — диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». По-моему, эти слова можно использовать как эпиграф для описания того, что же такое глубинное государство.
Заметим, что Дональд Фредыч достаточно часто меняет свои точки зрения. Не так давно мы провели заседание Русского экономического общества — «Круглый стол о криптовалюте». Я напомню, что где-то в период с 2010 года, когда Дональд Трамп впервые начал входить в политику, и примерно до 2022−2023 года, когда уже покинул Белый дом, но еще продолжал по инерции делать разного рода заявления, он всегда говорил о себе как о яром противнике криптовалюты. Однако в современной Америке приходится выбирать между двумя вариантами: либо это цифровой доллар, либо это частная цифровая валюта или криптовалюта. И вот неожиданно в 2024 году в ходе предвыборной кампании Трамп «переобулся» и заделался ярым сторонником криптовалюты — конкретно биткоина.
Чего стоит, к примеру, его заявление о том, что международные резервы Соединенных Штатов должны состоять не только из иностранных валют и золота, но также из биткоина. 47-й избранный президент США даже предложил создать такой резерв в размере 1 миллиона монет BTC, то есть биткоина. Более того, выступая на конференции Bitcoin 2024 в Нэшвилле, Трамп пообещал превратить США в «криптостолицу планеты», а биткоин сделать «суперсилой мира»
Впрочем, некоторые его заявления, несомненно, являются хвастливыми и вряд ли когда-то будут выполнены. Это касается не только BTC, но и обещаний установить мир на Украине за 24 часа. Ничего этого у него не получится. Однако кое в чем Дональд Фредыч весьма постоянен. Он постоянен, скажем, в своей любви к Израилю, и это очень серьезный, глубокий и, можно сказать, даже духовно-религиозный вопрос. Почему? Потому что Трамп относится к категории правильных «васпов». WASP — это английская аббревиатура, которая означает: White Anglo-Saxon Protestants — белые англо-саксонские протестанты.
Что такое белые англо-саксонские протестанты, наверное, не сразу можно понять. Я это тоже не сразу понял, хотя в Америке я бывал и с «васпами» общался. Я чувствовал, что они какие-то особые. Однако никак не мог понять, в чем заключается эта их особенность и откуда она исходит. Когда же выяснилось, что за Трампа голосовали 20 миллионов «васпов» (хотя это очень условная оценка), мне все-таки стало интересно, что же объединяет Дональда Фредыча и 20 миллионов этих самых белых англо-саксонских протестантов.
На самом деле, эти люди очень религиозно заточены. Да, они протестанты, причем такие, которые хорошо чувствуют корни своих предков, пришедших в Новый Свет из Старого Света, прежде всего с островов Туманного Альбиона. В этом контексте нельзя не вспомнить Оливера Кромвеля — вождя так называемых круглоголовых пуритан, который был одним из активнейших участников буржуазной революции в Великобритании XVII века и который лично принял решение о казни английского короля Карла I. Собственно, эти люди считали себя даже не европейцами, а потомками «пропавших» десяти колен Израилевых. То есть в их восприятии они такие же богоизбранные, как и те, что некогда жили в Иудее, но потом были рассеяны более 2 тысяч лет тому назад.
Их воззрения достаточно любопытны. Но для нас важно, что они чувствуют некое свое родство с двумя коленами, которые не числились среди потерянных (согласно еврейской истории, это колена Иуда и Вениамина из 12 колен Израилевых — прим. ред.). Отсюда такие иррациональные для обычного человека отношения с Израилем. Отсюда происходит и то, что Трамп делает ставку на Израиль. Смотрите, в американской прессе после победы Дональда Фредыча даже появлялись заголовки вроде «Дональд Трамп — Царь Иудейский». Как вам это нравится? А ведь он действительно себя таковым считает. Трамп считает себя представителем не только вышеупомянутых «васпов», потомков 10 колен, но и представителем всего еврейского «богоизбранного» народа.
Все это не отменяет того, о чем мы говорили ранее. По отношению к глубинному государству Трамп никакой не враг, он слуга глубинного государства. Если бы он не исполнял команды deep state, то, наверное, его бы по-настоящему убили в июле 2024 года. А так, на мой взгляд, это был хорошо подготовленный спектакль для того, чтобы резко повысить рейтинг Дональда Фредыча.
Видите ли, когда американские президенты начинают сильно отклоняться от линии партии, тогда их действительно убивают. У всех, конечно, в памяти убийство Джона Кеннеди в ноябре 1963 года в Далласе. Но я хотел бы вспомнить еще одного американского президента, которого почему-то забывают упомянуть среди жертв глубинного государства. Это знаменитый Франклин Рузвельт, 32-й президент США, который ушел из жизни в апреле 1945-го. В большинстве книг его смерть на 64-м году жизни преподносится как естественная, но я думаю, что это не так. Рузвельт был действительно уникальным президентом, ведь никому другому, кроме него, не удавалось четырежды побеждать на президентских выборах и четырежды становиться хозяином Белого дома. В последний раз Рузвельту это удалось на выборах в ноябре 1944 года, но он слишком сблизился с Иосифом Сталиным. Было понятно, что они единомышленники и что они будут создавать новый мировой порядок согласно своим представлениям, которые очень сильно отличались от представлений «хозяев денег» или от дискурса глубинного государства. Поэтому Франклина Рузвельта просто убили. И это уже, можно сказать, не гипотеза, а почти что медицинский факт.
Я могу привести характерный отрывок из книги английского журналиста и писателя Дугласа Рида «Спор о Сионе» (написана в 1951–1956 годах): «Обстоятельства смерти Рузвельта настолько загадочны, что одно только полное подчинение всех средств информации заговорщикам на самом „высшем уровне“ могло утаить их от американской общественности. Несмотря на долголетнюю болезнь президента, смерть, настигшая Рузвельта в его имении в Уорм-Спрингс, в штате Джорджия, куда его сопровождал Генри Моргентау (министр финансов США), была совершенно неожиданной. В свидетельстве о смерти, подписанном неким доктором медицины Брюнном из военно-морского госпиталя Бетесда, причиной смерти было указано „кровоизлияние в мозг“ как следствие „артериосклероза“. Американские законы, как федеральные, так и отдельных штатов, предписывают вскрытие трупов в случаях неожиданной смерти, в особенности если дело идет о должностных лицах, не говоря уже о президентах. Кроме того, по американской традиции (обычай и для других стран) тела скончавшихся президентов выставляются в открытом гробу для прощания с ними. По смерти Рузвельта не последовало ни вскрытия, ни выставления тела. Труп президента был перевезен в запечатанном гробу в другое имение Рузвельта, Гайд Парк в штате Нью-Йорк, где он был похоронен. Гроб сопровождался вооруженными солдатами, получившими приказ стрелять во всякого, кто попытается открыть гроб. После похорон могила в Гайд Парке охранялась день и ночь в течение нескольких месяцев вооруженной стражей явно с целью воспрепятствовать возможной эксгумации».
— Да, после неожиданной кончины Франклина Рузвельта к власти в США пришел нелюбимый Сталиным Гарри Трумэн, и началась холодная война.
— Гарри Трумэн был антагонистом Франклина Рузвельта. Я пытался понять, каким образом Трумэн оказался вице-президентом в одной связке с Рузвельтом. Понятно, что Рузвельту все-таки приходилось идти на серьезные компромиссы. В том числе он вынужден был, скрипя зубами, согласиться с тем, что его напарником станет бывший сенатор от штата Миссури Гарри Трумэн. То есть и сейчас следует внимательно смотреть на фигуру вице-президента США, потому как президентов могут убивать.
«От словосочетания «экономический рост» веет чем-то ростовщическим»
— Подытоживая минувший год, Владимир Путин в ходе своей прямой линии заявил, что экономика России выглядит достаточно стабильной, несмотря на разогрев, инфляцию и рост цен. Национальная экономика, с точки зрения президента, растет на фоне стагнации европейских экономик, в частности экономики ФРГ, которая продемонстрировала нулевой рост. У России действительно наблюдается реальный экономический рост?
— Для меня важнее понятия «рост» понятие «мобилизация». От словосочетания «экономический рост» веет чем-то ростовщическим. Вы никогда не задумывались, что эти слова одного смысла? На самом деле ростовщическая экономика неизбежно требует роста. Для того чтобы покрывать обязательства по ростовщическим кредитам, необходим прирост продукта. Если такого прироста нет, то тогда наступают кризисы. Это обычные истины, которые, к сожалению, не прописаны в современных учебниках. Более того, как я уже сказал, после соросовских учебников молодежь (да и не только она) перестает понимать самые простые вещи.
Так что нам нужен не рост, а мобилизация. Что касается вот этих рисованных процентов, то что здесь сказать? С моей точки зрения, они действительно рисованные. Я вот в порядке встречного вопроса спрошу вас о следующем. Скажите, а сколько в создаваемом валовом внутреннем продукте России приходится на реальный сектор экономики, то есть на промышленность и сельское хозяйство?
— Если судить по тому, сколько места в ВВП занимают банки и спекулятивный капитал, полагаю, что на реальный сектор экономики остается порядка 20 процентов.
— Все-таки чуть больше — 30 процентов. Остальное — это пена. А пену можно создавать очень просто и без особого напряга. Поэтому я в последние годы очень редко всматриваюсь в цифры, свидетельствующие о динамике валового внутреннего продукта. Меня больше интересуют натуральные показатели. Натуральные показатели сложнее исказить, хотя иногда это тоже удается.
А стоимостные показатели? У нас, скажем, розничная оптовая торговля создает примерно такой же ВВП, как вся добывающая промышленность? Где-то 12,5 процента. А, к примеру, операции, связанные с недвижимостью, то есть риелторский бизнес — 9,5 процента, то есть в 3 раза больше, чем сельское хозяйство. Ну разве показатели роста — это измеритель, с помощью которого мы можем что-то понять? Нет, конечно. Естественно, чиновники этим пользуются. К сожалению, и студенты тоже смотрят на ВВП прямо как загипнотизированные. Им говорят, к примеру, что валовой внутренний продукт изменился на 0,2 процента, и делают при этом значительное лицо. А что такое 0,2 процента? Это вообще в пределах статистической погрешности.
Для сравнения: в годы первых советских пятилеток физические приросты продукции измерялись 10 процентами и выше. При этом, конечно, стоимостные показатели тоже использовались, тем более что советский рубль был очень стабильным, и у него даже имелась растущая покупательная способность. Тем не менее это действительно был рост. Это был тот рост, который необходим для решения первой из трех задач индустриализации.
Сталин говорил, что индустриализация преследует три цели. Первая цель — мы отстали от Запада на 50−100 лет. Но нам необходимо преодолеть это отставание за 10 лет. Эти слова были сказаны в 1931 году. И в самом деле, аккурат историей нам было отведено 10 лет — до рокового 1941 года. Вторая цель — укрепление оборонного потенциала страны. И мы в самом деле успели создать большое количество оборонных предприятий. И, наконец, третье — мы добились полной автаркии, то есть самодостаточности. Соответственно, против нас уже не действовали никакие блокады и экономические санкции, и на нас уже никак не влияли колебания и изменения на мировых рынках, которые принято называть кризисом. Вот и сегодня нам нужна такая же модель экономики. Иначе, как говорил Сталин, нас просто сомнут.
Поздравляю всех читателей «БИЗНЕС Online» с Рождеством Христовым!