«Я не виновен», — заявил сегодня в ВС РТ немногословный отчим подростка из Кукмора, в последний день октября атаковавший местный отдел полиции. Сегодня ранее осужденный за теракт отчим и пятеро его взрослых друзей оспаривали арест. Как оказалось, ФСБ и МВД изъяли у них дома запрещенную литературу. А на след обвиняемых вышли по распечатке звонков: фигуранты созванивались с юным террористом. Подробности — в материале «БИЗНЕС Online».
отчиму «кукморского террориста» дали переводчика на русский
Сегодня в Верховном суде Татарстана наконец пролили небольшой луч света на таинственное дело о теракте в Кукморе. 16-летний подросток, уроженец Алтая, Сергей В. (имя изменено) ночью 30 октября совершил нападение на районный отдел полиции: здание он пытался забросать коктейлями Молотова, параллельно кричал: «Аллах акбар, я вас всех убью». А за несколько часов до этого поджег двери местного кафе, где в свободной продаже было спиртное. И все подросток анонсировал у себя в соцсетях. На требования полицейских остановиться он не отвечал, вместо этого начал атаку: достал нож и пошел на полицейских, ранив одного из них ножом в плечо и ногу. Правоохранитель остался жив. А подростка-террориста застрелили на месте, хотя он пытался скрыться.
Позже стало известно, что его отчим Марат Замалиев в конце 90-х годов был привлечен к уголовной ответственности за подрыв трех магистральных газопроводов. За это Замалиева и еще 10 соучастников преступления осудили, он получил 14 лет лишения свободы. После освобождения Замалиев вернулся в Кукмор, занялся бизнесом. По одной из версий, владеет франшизой местного кафе «Бэрэкэт». Позже женился. С супругой Земфирой, матерью подростка Сергея В., он познакомился в Ижевске. Вместе они переехали сначала в Башкортостан, а потом и на родину мужа в Кукмор. Вместе с ними переехал и сын Земфиры. Семья жила по мусульманским канонам. После инцидента оперативники допросили имамов кукморского мухтасибата, и они сообщили, что мальчик не посещал ни одну из мечетей района.
Сразу после происшествия Кукмор напоминал центр антитеррористической операции: на место выслали усиление из Казани и полицейских из других районов Татарстана, выехал глава МВД РТ Артем Хохорин и прокурор Татарстана Илдус Нафиков. Было возбуждено уголовное дело о покушении на теракт. Уже тогда стало известно, что силовики ищут след тех, кто мог подтолкнуть мальчика на роковой поступок. Тот же отдел полиции 30 октября был переполнен людьми — в городе прошли массовые обыски. Отчима подростка Замалиева задержали. А вместе с ним и еще пятерых — Раиса Закирова, Рустама Маняпова, Ильфата Абдуллина, Альфреда Гильмуллина и Рифата Ахмадуллина. Все они были в числе осужденных за подрыв газопроводов.
Но конкретно о сути обвинения против 6 верующих мужчин не было известно до тех пор, пока они не подали апелляцию на арест. Впервые в суде кратко озвучили фабулу уголовного дела и перечислили доказательства причастности фигурантов.
Замалиев, который вышел на связь из камеры следственного изолятора, увидев журналиста в зале суда, старался закрыть свое лицо руками. Для него в суд пригласили переводчика — оказалось, что фигурант громкого дела плохо говорит на русском языке. И смех и грех, но переводчика пригласили с хорошим знанием арабского, но не татарского — совсем молодому «толмачу» сложно давались юридические фразы федерального судьи Андрея Кормильцева.
Замалиев сразу же высказался: адвокат ему не нужен, не видит в нем никакого смысла. Но суд оставил защитника на месте — функцию адвоката по назначению выполняла Лилия Габдрахманова. Судья Кормильцев озвучил текст апелляционной жалобы. Он был коротким и формальным: «Замалиев может скрыться от органов следствия и суда, оказать давление на потерпевших либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Замалиев просит постановление отменить. В обосновании указал, что он не причастен к совершенному преступлению, его прежняя судимость погашена и у него есть семья, престарелые родители».
Сам же Замалиев говорил в суде коротко и всегда на татарском. Но ничего не сказал ни по предъявленному обвинению, ни по сути. Лишь просил отменить содержание под стражей и избрать более мягкую меру пресечения.
Функцию адвоката по назначению выполняла Лилия Габдрахманова (слева)
Телефонные РАЗГОВОРЫ как один из главных аргументов следствия
После суд рассмотрел жалобу на арест Маняпова, где раскрылось гораздо больше обстоятельств. Федеральная судья Ольга Мигунова установила его личность: 41 год, родился в Кукморе, в гражданском браке, есть двое малолетних детей — 7 лет и 2,5 года. Буквально с порога, как и Замалиев, обвиняемый заявил, что отказывается от услуг адвоката. Его интересы, впрочем, поддерживала та же Габдрахманова. Суд отклонил просьбу, т. к. преступление совершено особо тяжкое.
С ходатайством выступила прокурор. Она попросила приобщить к материалам дела назначение о физико-химической судебной экспертизы от 31 октября 2020 года, протокол осмотра предметов от 20 ноября 2020-го, протокол допроса подозреваемого от 26 ноября 2020 года и протокол допроса обвиняемого Замалиева от той же даты. Судья вслед зачитала, что у подозреваемого Маняпова были изъяты вещи — шапка, жилетка, куртка, кроссовки, свитер, носки, брюки, футболка, трико — и поставлены перед экспертом вопросы об обнаружении следов нефтепродуктов.
Далее были зачитаны предметы осмотра от 20 ноября 2020 года. Ими оказались файлы с абонентскими соединениями обвиняемых. Так следствием доказывается, что мужчины общались между собой по телефону. Например, оглашены факты звонков между Абдуллиным, Гильмуллиным, Закировым, Замалиевым и Маняповым. И самое главное — с подростком Сергеем В. Кроме того, Абдуллин общался с некими Зариповым, Теплицыным и Лопатиным. Кто они — пока неизвестно.
Кроме того, имелись и протоколы вчерашнего допроса Маняпова как раз по поводу звонков с Замалиевым. Последний, как озвучили, также был допрошен накануне. Там, описала судья, он рассказал о своих отношениях с пасынком и дал пояснения по Маняпову.
«Они (материалы — прим. ред.) не имеют никакого отношения к причастности моего подзащитного к инкриминируемому деянию, поскольку не содержат доказательства его причастности. Сам факт назначения экспертизы без наличия заключения эксперта также не является доказательством причастности. По поводу телефонных переговоров — сам факт, что мой подзащитный разговаривал с этими людьми, он не отрицает. Но никакого отношения к инкриминируемому деянию данные звонки не имеют, поэтому я возражаю против приобщения указанных документов», — сказала Габдрахманова. Но суд все равно приобщил представленные документы. Далее судья перешла к судебному следствию. Сказано, что уголовное дело было возбуждено по факту нападения пасынка Замалиева, но после по подозрению задержали Маняпова.
«Они задержали тех, кто был в окружении, — предположила в беседе с корреспондентом „БИЗНЕС Online“ адвокат Габдрахманова. — Потому что доказательств их причастности в деле нет. У кого-то дома изъяли какую-то литературу, якобы запрещенную. Почему именно они имеют отношение — непонятно. Видимо, всех, кто в окружении был, задержали. Хотят, видимо, протянуть, что он не сам [напал], а по указанию кого-то».
Апелляцию суд оставил без удовлетворения всем 6 фигурантам дела. «БИЗНЕС Online» будет следить за дальнейшим развитием резонансного процесса.