«Говорить о российской экономике можно с куда меньшей опаской, но и экспертиза для сколько-нибудь заметной адекватности суждений требуется куда более серьезная» Фото: «БИЗНЕС Online»

Политика есть концентрированное выражение экономики.
Владимир Ленин, ПСС т. 42 с. 278

О РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКЕ ГОВОРИТЬ ОДНОВРЕМЕННО И ПРОСТО, И СЛОЖНО

Сегодня мне хотелось бы изменить привычным протоколам, сообразно которым данная колонка посвящается тем или иным экономическим событиям, и немного поговорить о политике и о том, какое место она занимает при экономике.

О российской политике говорить одновременно и просто, и сложно. Это просто потому, что не нужно обладать сколько-нибудь значимой экспертизой, достаточно услышать то или иное высказывание того или иного чина, определить свое к этому отношение, после чего дать соответствующее суждение. Сложно так сделать потому, что российская политическая система, формально вполне здравая, фактически неточна, извилиста и заковыриста, а дополнительно еще и усеяна минами вроде статей УК за разжигание и неуважение. На выходе получается странная смесь из чистой агрессии на одном полюсе, умильного эзопова языка — на другом и пула более-менее корректных измышлений разной степени адекватности и осведомленности в целом.

С другой стороны, говорить о российской экономике можно с куда меньшей опаской, но и экспертиза для сколько-нибудь заметной адекватности суждений требуется куда более серьезная. В любом случае, рассуждая об экономике, сказать можно много всякого и разного. Сущность эта довольно большая в абсолютном значении, до краев и с горкой наполнена теми или иными нюансами, а уж если исходить из того, что суждения можно высказывать с различных позиций (в зависимости, например, от научной школы либо просто воззрений человека), то число их становится очень большим. Конечно же, в чистом виде это никому не нужно, поскольку не имеет ни малейшего смысла, поэтому, высказывая суждения, мы всегда ставим те или иные фильтры, ограничивающие пространство обсуждения и придающие ему форму. Ровно это сейчас сделаю и я, избрав фильтр «с высоты птичьего полета» вместе с тремя базовыми (для данной темы) суждениями.

Во-первых, российская экономика по сути своей довольно примитивна. Она имеет в основе монокультурно-рентную модель с преимущественной (порядка 70–75%) продажей на внешние рынки сырья и несложной продукции первого передела с получением входящего валютного потока, который посредством гибкого валютного курса и фискально-бюджетных механизмов превращается в уже рублевые денежные потоки, разбегающиеся по стране и питающие ее неторгуемые сектора. Входящий валютный поток при этом частично накапливается в резервах, а частично возвращается обратно в виде платы за импорт всех видов (промышленный, промежуточный и потребительский) товаров и услуг.

Во-вторых, российская экономика в ее текущем положении, рискну предположить, мало кому нравится. Государство недовольно низкими сборами налогов — иначе оно не повышало бы акцизы, НДС и иные сборы, а его профильное ведомство, ФНС, не сообщало бы радостно об увеличениях сборов. Граждане государства российского при этом недовольны продолжающимся 6-й год подряд падением собственных доходов и в целом куда-то испарившимися перспективами светлого будущего. Бизнес весьма раздражен высокой стоимостью капитала, жестким налоговым прессом, утомлен различными санкциями, прямыми и обратными (понятно, кроме тех, кто в результате введения санкций избавился от конкурентов), и в целом падением своих доходов.

В-третьих, российская экономика очень часто становится предметом ритуальных воззваний, заклинаний, планов и отчетов. Возможно, это явление в некотором смысле историческое — достаточно вспомнить советские эпические рассказы про построение коммунизма к 1980 году, но в целом генезис явления тут не столь важен. Важно другое: гениальные измышления про то, «как нам обустроить экономику страны», могучие планы развития и рассказы о достигнутых успехах с завидной регулярностью появляются на всех уровнях государственной пирамиды — и вполне можно предположить, что массовость этого явления прямо вытекает из недовольства экономикой и ее примитивностью, на что прямо указано в суждениях выше.

На Столыпинском форуме было полно традиционных страданий по дороговизне капитала и призывам к ЦБ снизить ставкиФото: Алексей Белкин

ЦБ УЖЕ НЕ РЕЖЕТ БАНКИ, Он ПРОВОДИТ САНАЦИЮ

Собственно, к чему все это весьма долгое предисловие? К тому, что на минувшей неделе в Москве произошло сразу два значимых события, которые можно отнести именно к категории ритуальных. Первое — выступление в Госдуме главы российского ЦБ Эльвиры Набиуллиной, прошедшее 23 мая, а вторым был второй же Столыпинский форум «Стратегии для России», состоявшийся на площадке МГИМО 22–23 мая. Можно видеть, что эти два события случились параллельно, в некотором смысле противостоя друг другу. И здесь, на мой взгляд, стоит сказать несколько слов, которые не будут связаны с комментированием именно что экономических явлений.

Картинка с отчетом Набиуллиной парламенту выглядит привычной и штатной. Ну положено так, чтобы глава Центробанка регулярно ездила и отчитывалась сонму народных избранников, разъясняя, что, почему, как и зачем было сделано. Ритуал как есть — и он был исполнен. Эльвира Сахипзадовна сообщила, что валютные резервы стабильно растут, почти достигнув психологических полутриллиона долларов, что в планах (опять ритуал!) есть цель снизить инфляцию до 4% с нынешних 5,1% и что не стоит запрещать микрофинансирование, поскольку в противном случае люди пойдут к нелегальным кредиторам, а это чревато куда более серьезными проблемами. Кроме того, она анонсировала снижение ипотечной ставки до 8% к 2021 году, а также сказала, что российские власти готовы рассмотреть возможность создания национальной криптовалюты, обеспеченной золотом, после чего использовать ее для целей взаиморасчетов.

ЦБ уже не режет банки (отмечу, что за 5 лет работы Набиуллина «исполнила» 459 банков), он проводит санациюФото: Алексей Белкин

Далее Набиуллина рассказала о причинах того, что ЦБ по итогам 2018 года получил убыток в 436,4 млрд рублей. По ее словам, это итог структурного профицита ликвидности на рынке, в результате чего Банк России ее привлекает, выплачивая владельцам проценты. Кроме того, ЦБ потратил триллионные суммы на санацию плохих банков, в результате чего у него сейчас скопилось непрофильных активов примерно на 1,8 трлн рублей, с которых удастся вернуть хорошо если 40% средств. Наконец, глава ЦБ рассказала, почему Банк России потратил $100 млрд из резервов на покупку юаня и евро (напомню, что юань с того момента подешевел почти на 8%, то есть данная инвестиция, скажем так, сыграла в минус). По ее мнению, это было сделано для того, чтобы диверсифицировать геополитические риски.

Чем это интересно? ЦБ уже не режет банки (отмечу, что за 5 лет работы Набиуллина «исполнила» 459 банков), он проводит санацию, залезает в балансы, ужасается тому, что видит, после чего выделяет деньги на спасение ситуации, даже уже и не надеясь на их полный возврат, не говоря о процентах. Интересно это политической, а не экономической подоплекой решений. В данном случае неважно, чем это может быть вызвано — системной значимостью того или иного банка, тем самым too big to fail, наличием устойчивых хозяйственных связей с кем-либо из высшего российского правящего эшелона либо какой-то иной причиной. Важно то, что она лежит вне экономической плоскости. Аналогичной можно считать ситуацию с юанем в резервах — политические резоны (опять-таки не касаемся вопроса адекватности их оценки) перевешивают экономические.

Максим Орешкин заявил, что было бы неплохо пожертвовать уровнем текущего потребления и социальной поддержкой ради скорейшего наступления светлого будущегоФото: Алексей Белкин

ТА ЕЩЕ ЭКЛЕКТИКА

Схожа в некотором смысле и ситуация со Столыпинским форумом. Понятное дело, там было полно традиционных страданий по дороговизне капитала и призывам (снова ритуал) к ЦБ снизить ставки, понятно, что там зашикали на министра экономического развития Максима Орешкина, когда он заявил, что было бы неплохо пожертвовать уровнем текущего потребления и социальной поддержкой ради скорейшего наступления светлого будущего. Были столь же ритуальные жалобы на то, что для российских предприятий характерны технологическая отсталость и низкая производительность труда, а их продукция пока неконкурентоспособна в большинстве сегментов по цене и качеству — и это при том, что все ресурсы для исправления ситуации якобы в наличии. Были и претензии к мировым торговым барьерам, и надежды на пространственное развитие, которое даст толчок экономическому, особенно в регионах и далее малых городах.

В целом получилась та еще эклектика, как это и бывает на мероприятиях такого рода, но я бы особо хотел отметить, что, несмотря на эксплицитное указание «наш форум — не политическая площадка» в предложенном итоговом меморандуме, он содержал в себе набор именно политических требований, хотя и приглаженно-завуалированных. Так, «следует укрепить систему защиты законных прав и интересов предпринимателей, малого и среднего бизнеса на международной арене, создать систему специальных институтов при международных организациях», правила ВТО «должны неукоснительно соблюдаться», а малый и средний бизнес не может быть ответчиком за действия политиков и должен быть исключен из сферы санкций.

Повторюсь еще раз: я не буду сейчас комментировать эти явления с экономических позиций. Важно здесь, на мой взгляд, другое: принятие решений по политическим мотивам и выставление именно что политических требований является делом совершенно естественным и даже правильным. Политика, причем на всех уровнях, — это нормально, умение договариваться и находить консенсус, равно приятный всем или чаще для всех, тоже нормально. Страна, на мой взгляд, постепенно въезжает в новую версию перестройки, соответствующая активность будет только расти — и, думаю, чем дальше, тем больше политики мы будем видеть, не только на форумах или при принятии решений.

В заключение хотелось бы вспомнить еще одну цитату из Владимира Ленина, которая, вполне вероятно, покажется диссонирующей с той, что вынесена в эпиграф: «Политика не может не иметь первенства над экономикой, рассуждать иначе — значит забывать азбуку марксизма». Бывает и такое.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции