VIII Гайдаровский форум стартовал сегодня в Москве с критики Дональда Трампа и обещаний, что Россия разовьет темпы выше общемировых. В стенах РАНХиГС собрались либералы-тяжеловесы со всего мира, которые до небес превозносили «гений Гайдара» и хвалили Дмитрия Медведева за то, что он стоял у истоков G20. Сам Медведев, прибывший на форум, отделался краткой речью, несмотря на подначивания рассказать, как он собирается «сделать Россию великой again».
«РАСПАД ЕВРОСОЮЗА ВРЯД ЛИ БУДЕТ ПОХОЖ НА РАСПАД СССР. ЭТО ХУЖЕ ДЛЯ ВСЕХ»
Пленарная дискуссия VIII Гайдаровского форума под названием «Россия и мир: выбор приоритетов» началась сегодня в полдень по Москве, когда в другом полушарии уже «отбушевал» новый американский президент Дональд Трамп и мир погрузился в пережевывание его хлестких фраз. Возможно, поэтому Трамп стал самым упоминаемым персонажем «пленарки», о котором собравшиеся говорили либо иронично, либо с нескрываемой неприязнью. Было даже несколько странно, что эти обличительные монологи ведутся в Москве, в десятке километров от Кремля, где победившего на американских выборах республиканца считают пусть и эксцентричным, но своим. Впрочем, все объясняла давняя «политическая ориентация» форума, проходящего в стенах ультралиберальной РАНХиГС (Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ), состав его участников, а также имя покойного реформатора Егора Гайдара, памяти которого едва ли не каждый считал своим долгом поклониться. Правда, все «книксены» в итоге перепадали спикеру дискуссии — ректору РАНХиГС Владимиру Мау, бывшему гайдаровскому соратнику и полновластному хозяину мероприятия.
Первый заместитель директора-распорядителя МВФ Дэвид Липтон о первых строках своего спича назвал Гайдара «великим экономистом и значительным лидером», а ответственный редактор и ведущий обозреватель The Financial Times Мартин Вульф не удержался от того, чтобы не вспомнить свои встречи с бывшим ельциновским министром. «Мне было приятно познакомиться с Гайдаром в начале 90-х, — рассказал он. — Я был впечатлен его интеллектом, мужеством и решительностью. Первый мой визит в Москву состоялся летом 1990 года. Тогда нами была предпринята последняя попытка обзора экономики Советского Союза».
От кратких мемуаров о Гайдаре, который, видимо, все еще «шагает впереди» огромной армии неолибералов, Вульф перекинулся мыслями к нынешней мировой нестабильности. «Мы не знаем, как поведет себя администрация Трампа, как скажется Brexit, кто победит на выборах во Франции, каким завтра будет Китай», — объяснился «самый читаемый в мире экономический журналист» (по словам Мау).
О Brexit Вульф высказался категорично, назвав выход Великобритании из Евросоюза «идиотизмом». «Референдум вообще не надо было проводить, — посетовал редактор The Financial Times. — До этого Англия была умеренно здоровой страной — теперь я не скажу этого больше никогда. Через пару лет после выхода мы перейдем в зону жесткой посадки. Мы не будем членом единого рынка, членом Таможенного союза ЕС, не станем участвовать в формировании глобальной зоны мировой торговли. Мы выйдем из юрисдикции Европейского суда (по правам человека — прим. ред.). Менее вредоносный сценарий Brexit маловероятен. Тем не менее это вряд ли будет похоже на распад СССР. В Европе есть рынки и рыночные отношения, которые сохранятся. Скорее всего, Великобритания останется в ВТО. Уровень торговли будет снижаться, но это можно сделать управляемым процессом».
В целом же, по мысли Вульфа, Brexit «повредит стабильности Европы и всего мира. Сегодня многие страны, включая Россию, недовольны Европейским союзом, но исчезновение ЕС будет хуже для вас всех».
Мартин Вульф и Марек Белька (справа)
«МЕДВЕДЕВ СТОЯЛ У ИСТОКОВ СОЗДАНИЯ G20»
Свою порцию яда вылил на Трампа и евроскептиков экс премьер-министр Польши и бывший глава Национального банка этой западнославянской страны Марек Белька. В числе негативных черт сегодняшнего дня Белька упомянул приход Трампа к власти в США и рост волны популизма в Европе. «Некоторые взгляды Трампа мне не совсем понятны, — признался польский политик и банкир. — С помощью антикитайской риторики он победил на выборах и в то же время объявил, что в первый же день, проведенный им в Белом доме, добьется отмены Транстихоокеанского партнерства (подписано в феврале 2016 года — прим. ред.). Но к чему приведет отмена соглашения? Она освободит нишу для других сил. А этого только и ждет Китай».
Пол Полман, главный управляющий группы компаний Unilever, которая вот уже почти четверть века присутствует в РФ, обрисовал настоящее мировой финансовой системы. По его словам, сегодня она составляет $300 трлн., а реальная экономика — в три раза меньше. В тех же США только 15% кредитов идут в реальную экономику.
В Россию группа компаний Unilever, как уверяет Полман, за последние 13 лет инвестировала около 3 млрд. евро. «Россия — это здоровый рынок, — считает топ-менеджер. — Мы работаем здесь давно. Между прочим, под нашим соглашением о работе в Санкт-Петербурге стоит подпись нынешнего президента РФ. Тогда у него были другие полномочия».
Бывший премьер-министр Австралии Кевин Майкл Радд рассказал аудитории, кому мы обязаны постепенным выходом из штопора. «Группа G20 сумела добиться успеха и предотвратить перерастание экономического кризиса в долгосрочную депрессию», — сказал Радд и поделился наблюдением, что сегодня многие австралийцы, и без того живущие на периферии мировой экономики, переводят бизнес в Новую Зеландию, чтобы их не затянуло в кризисную воронку. «Нам нужно устойчивое развитие на институциональных рельсах, — подчеркнул бывший австралийский премьер. — Нужен совет G20, который будет переезжать из страны в страну. Кстати, мой российский коллега Дмитрий Медведев стоял у истоков создания G20 и всячески поддерживал идею «Большой двадцатки».
«КОМУ-ТО ИЗ КОЛЛЕГ ПО ПРАВИТЕЛЬСТВУ НУЖНО БЫЛО СКАЗАТЬ, ЧТО ВОПРОС ПО НДФЛ ОБСУЖДАЕТСЯ. НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ!»
Между тем российского премьера в актовом зале РАНХиГС уже давно поджидали — его участие в пленарной дискуссии было официально заявлено. Первые ряды кресел выдавали присутствие на форуме довольно большого числа членов федерального кабмина и других влиятельных чиновников. Камера выхватывала то высоко запрокинутую голову зампреда правительства РФ Игоря Шувалова, то углубленного в свои мысли министра связи и и массовых коммуникаций Николая Никифорова, то о чем-то шепчущегося с соседом главу минфина Антона Силуанова. Присутствовал на пленарке и президент Татарстана Рустам Минниханов, прилежно внимавший, как иностранные эксперты рассуждают о Трампе и глобальной экономике. Тем не менее в аудитории угадывалось ожидание российской повестки форума, а тот, кто должен был открыть ее, все не ехал.
Дмитрий Медведев прибыл в академию, когда уже шел к исходу второй час заседания. Скромно присел с краю президиума, сказав о продолжающейся дискуссии: «С удовольствием послушаю». И действительно изобразил на лице полное внимание и прилежно слушал реплики выступавших, пока представитель МВФ Липтон наконец не опомнился. «Это самое худшее: приехать в страну и говорить, что ей делать, в присутствии ее премьер-министра, — заявил он. — Что ж, давайте посмотрим, получится ли сделать Россию снова великой (Make Russia great again — калька предвыборного лозунга Трампа — прим. ред.)».
Глава российского кабмина начал с того, что подвел черту под выступлениями иностранных экспертов, которых он в большинстве своем не слышал. «Очевидно, что есть одна общая проблема — это риск долгосрочной стагнации, — заявил Медведев. — Уже понятно, что восстановить нормальные темпы роста только за счет денежной и бюджетной политики не получится. Требуется серьезная структурная реформа, хотя мы об этом говорим лет, наверное, 15», — признался в порядке самобичевания премьер.
По словам Медведева, Россия прошла через кризис гораздо лучше многих прогнозов. «Но это не означает, что все наши проблемы решены, — продолжил политик. — Нормальное состояние для любой экономики — это рост на уровне потенциальных возможностей. Большинство экспертов сходятся в том, что потенциал роста для нашей экономики — порядка 3,5 - 4 процентов. Вопрос в том, как этот потенциал активировать. Правительство готовит сейчас план действий по ускорению экономического роста, для того чтобы в обозримой перспективе выйти на темпы развития выше среднемировых». Последнее, как считает премьер, не очень трудно, поскольку мировые темпы развития не слишком высоки и не превышают тех же 4%.
Но как это сделать? Скажем, в забеге на длинные дистанции у бегуна, идущего последним, темп может быть сумасшедшим и даже «превышать общемировой», но пока спортсмен «не догнал и не перегнал» — он все равно будет считаться отстающим. В либеральной системе координат Россия постоянно числит себя в отстающих, и Медведев объяснил почему: «Доминирует сырьевой сектор». Чтобы вырваться вперед, необходимы структурные преобразования, «предельно взвешенные и аккуратные, сопровождаемые необходимыми стабилизирующими мерами». Вот только налоговую систему при этом трогать не будут, потому что мы «довольно давно об этом договорились». «В конце года и президентом, и мной было сказано, что вопрос прогресса по НДФЛ — налогу на доходы физических лиц — сейчас в повестке дня не стоит, — железным тоном заверил Медведев. — Но все равно кому-то из коллег по правительству нужно было сказать, что этот вопрос обсуждается. Не обсуждается!»
Под коллегой по правительству глава кабмина подразумевал, скорее всего, вице-премьера Ольгу Голодец, которая также присутствовала в зале. Как раз сегодня она заявила об обсуждении в правительстве темы прогрессивной шкалы НДФЛ и освобождения от подоходного налога тех, кто получает зарплату в размере МРОТ.
«В НЕКОТОРЫХ СТРАНАХ ПОЛИТИКИ ЗАЖИГАЮТ НЕ ПО-ДЕТСКИ»
Как сообщил Медведев, в правительстве сейчас обсуждается другое: проектное развитие РФ и связанные с этим 11 приоритетных направлений на ближайшие годы. Их можно подразделить на «проекты для жизни» (направлены на развитие здравоохранения, образования, на улучшение жилищно-коммунальной сферы, городской среды, на решение экологических проблем) и на «проекты для роста». Под последними подразумеваются жилищное строительство, поддержка экспорта, рост производительности труда, развитие малого бизнеса и индивидуальной предпринимательской инициативы, совершенствование контрольно-надзорной деятельности, развитие дорожной инфраструктуры и реформы моногородов.
По словам Медведева, риск нарастания технологического отставания в нашей стране является одним из наиболее серьезных вызовов, может быть, самым серьезным, который стоит перед нашей экономикой. Отсюда необходимо «развивать конкуренцию, снижать избыточное присутствие государства в экономике, повышать инвестиционную привлекательность регионов и серьезно перестраивать систему государственного управления».
Справедливости ради напомним, что минимизация роли государства в экономике — это старая песня отечественных либералов. Но каждый раз они находят для этого все новые и новые решения. Теперь все надежды — на цифровую экономику. «Вся система государственного управления как минимум должна адаптироваться к объекту воздействия, прежде всего по быстроте и качеству принимаемых решений», — развил свою мысль Медведев. И напомнил, что «скорости в современном бизнесе просто космические». «Компании типа Uber или WhatsApp, к примеру, зарабатывают свой первый миллиард примерно за два года, — рассказал политик. — Хотя раньше на это уходили десятилетия. Нужно оценить масштаб этих изменений, и такие качественные изменения должны обязательно учитываться при реформировании государственного аппарата».
В связи с этим Медведев наметил вектор реформ — «стремиться к оптимизации, двигаться в направлении ускоренной цифровизации государственного сектора». «Это не означает, что мы должны автоматически переносить сюда все бизнес-практики, — рассудил премьер-министр. — Как говорят бизнесмены: оставить не более потребителей двух пицц (Интересно, о ком это он? Неужели о „тандеме“? — прим. авт.). Мы понимаем, что это далеко не всегда возможно». Пока у правительства лишь «скромные успехи в этой области, в том числе развитие онлайн-сервисов в сфере государственных услуг, электронных закупок, онлайн-образования и онлайн-медицины».
За судьбы глобализации глава кабмина спокоен. По его словам, все более интегрированными и взаимозависимыми становятся товарные рынки, целые отрасли. Они объединяют мировую экономику и возможности, которые несет следующая технологическая волна, так называемая четвертая промышленная революция, которая дает очевидный ответ: глобальный характер экономики усиливается. Понятно, что это одновременно означает и усиление конкуренции. Поэтому глобализацию не надо спасать. Если политики не будут ей активно мешать, то она вполне в состоянии вытащить себя сама, в том числе за счет новых механизмов глобального управления, включая такие форматы, как G20, который все больше приходит на смену «Большой семерке» и «Восьмерке».
Что касается России то «она не хочет и не будет закрываться». «Мы не собираемся игнорировать глобальные тренды», — пообещал Медведев. И в завершение процитировал популярного среди гайдаровцев Ли Куан Ю о том, что страна, которая проводит реформы, должна искать собственную нишу в мировой экономике. «Поэтому мы настроены и на развитие международной торговли, и на создание собственных цепочек добавленной стоимости, и на более активное участие во внешнеэкономических союзах и соглашениях», — резюмировал высокопоставленный докладчик. Долее утомлять зал он не стал. «Не буду мучить вас занудными и длинными выступлениями, — улыбнулся Медведев. — В некоторых странах политики и так зажигают не по-детски».