«КРИКУНОВ НЕ ГОРЕЛ ЖЕЛАНИЕМ ВИДЕТЬ МЕНЯ В КОМАНДЕ»

— Виталий, вы два года назад завершили карьеру, хотя говорили в интервью, что хотите продолжить играть...

— В лиге пошла тенденция убирать возрастных игроков. Началось с Морозова, меня, потом Рябыкин; тот же Фролов долго не играл.

— Вы начинали путь в большой хоккей в «Электростали». Какие условия были тогда, в 90-е?

— Сначала все было нормально, но потом команда начала разваливаться, по полгода не платили зарплату. Я тогда был молодым, очень хотел пробиться в большой хоккей. В итоге Билялетдинов меня заметил и пригласил в «Динамо».

— То есть это была инициатива Билялетдинова?

— Думаю, да, это была его инициатива, а не руководства. А вот когда я уже в Казань переходил, там все переговоры шли с руководством. Поэтому в первый год были проблемы и в игровом плане, и в плане общения с Крикуновым, который тогда тренировал «Ак Барс».

— В чем это заключалось?

— Меньше игрового времени. Я пришел в команду после чемпионского сезона в «Динамо», меня взяли Корчагин с Левицким, а Крикунов, наверное, не горел желанием видеть меня в составе.

— Билялетдинов удерживал?

— Мне предложили условия, которые были лучше, чем в «Динамо». В то лето свадьба еще у меня была... Тогда из «Динамо» ушли 13 человек: кто-то уехал в Америку, как Хаванов с Марковым, кто-то — в другие российские клубы.

— А где еще могли оказаться кроме «Ак Барса»?

— Еще из «Кристалла» я должен был поехать в Ярославль. Была договоренность с ярославским «Торпедо», что по окончании сезона я подпишу с ними контракт. Но меня отдали в «Динамо». Получилось так, что я пришел на тренировку и нам сказали, что я и еще несколько ребят едут на просмотр в «Динамо».

— То есть вас даже не спросили?

— Конечно, я мог отказаться, но «Динамо» было лидером чемпионата, поэтому глупо было отказываться.

— Как изменился Билялетдинов в «Ак Барсе» по сравнению с динамовским периодом?

— Конечно, изменения были. В Казани он был не таким строгим, тренировки были не такие тяжелые, как в «Динамо». Может быть, в Казани просто ребята поопытнее были, не так давил авторитет Билялетдинова.

— У Крикунова тоже тренировки не из легких...

— Да, было очень тяжело, хорошо, что мне было всего 24. Мы тогда с «Динамо» поздно закончили плей-офф, потом я еще тренировался со сборной перед чемпионатом мира, защищал диплом в физкультурном институте, так что времени на восстановление было мало. Я еще из-за экзаменов и приехал позже, чем остальные ребята.

— Сам Крикунов общался с вами лично, объяснял причины непопадания в состав?

— Нет. Был даже такой случай: я был вне состава, и мы со сбора ехали на игру. У меня было время, я приехал домой. Только жена мне приготовила завтрак, как звонит Сергей Михайлович Абрамов: «Юра Гунько получил травму, приезжай». Я быстро собираюсь, приезжаю, подхожу к Крикунову, а он говорит: «Анисимов раньше приехал, он будет играть». Видимо, позвонили всем защитникам, и тот, кто быстрее всех приехал, попал в состав. Не очень красиво получилось.

— Наверняка испытали облегчение, когда Крикунов ушел? С приходом Моисеева стали чаще играть...

— Конечно, было доверие, играл в паре с Димой Балминым. Хочу сказать, что, когда только приехал в Казань, в команде был очень сплоченный костяк, душевные ребята, которые помогли мне влиться в коллектив.

— Что изменил Плющев?

— У него был другой подход, просил играть в более скоростной хоккей.

— Могли тогда предположить, что Плющев будет когда-то руководить судейским корпусом?

— Почему бы и нет? В любом случае человек был в хоккее.

— Но судейских скандалов-то в этом сезоне стало больше...

— Мне кажется, что стали больше об этом писать, поэтому и создается впечатление, что их больше.

— Почему у Владимира Вуйтека не получилось в Казани повторить ярославский успех?

— По словам тех игроков, кто добивался победы с ним в Ярославле, он стал более мягким. Наверное, два чемпионства несколько расслабили его, не было того огонька.

«КОГДА УХОДИЛ ИЗ «ДИНАМО», НАЗВАЛИ ПРЕДАТЕЛЕМ»

— Из-за количества звездных игроков вы сравнивали «Ак Барс» образца локаутного сезона с мадридским «Реалом». Какие впечатления остались от той команды?

— Когда перечисляли имена тех, кто приехал тогда в Казань, казалось, что они так высоко, что до них не достать рукой. А выходишь на лед: да такие же ребята, как и мы. Мне лично очень понравилось играть в паре с Алексеем Житником, те же Хабибулин, Ковалев, Морозов были очень хороши.

— По ходу того сезона в «Ак Барс» пригласили Билялетдинова. Как восприняли его приход?

— Не скажу, что с воодушевлением. Когда уходил из «Динамо», меня назвали предателем, хотя 13 человек ушли из команды. Не был уверен, что все будет гладко, но все сложилось хорошо.

— Не возвращались к той ситуации?

— Нет, прошло то уже пять лет тогда, что к ней возвращаться. Просто при первой встрече он мне сказал, что нужно поменьше подключаться в атаку, больше внимания уделять обороне.

— В локаутный сезон добиться успеха не удалось, зато через год «Ак Барс» просто катком прошелся по соперникам в плей-офф, проиграв всего один матч из 13. За счет чего команда так доминировала?

— Тогда в Казани собралась отличная команда. Из «Динамо» пришла целая пятерка очень мастеровитых ребят, у нас образовалась пятерка: Морозов — Зиновьев — Зарипов, в защите я играл с Жиру. Фредди был в порядке на последнем рубеже. Первый раунд с ХК МВД был сложным, потом уже оковы сбросили и никому шанса не дали.

— С Жиру сразу такое взаимодействие возникло?

— Не скажу, что долго друг к другу притирались. Потом уже с закрытыми глазами друг друга находили.

— Какой вклад внесла вторая тройка, в которой играли Воробьев, Терещенко и Степанов?

— Все внесли огромный вклад, не только первое и второе звенья. Ребята друг друга давно знали, играли вместе в «Динамо». Они отлично играли в меньшинстве, а когда у первой пятерки не получалось, то они брали на себя бремя лидерства.

— На следующий год вы играли в том самом полуфинале домашнего чемпионата мира против финнов...

— Было очень обидно, тем более решающая шайба, пропущенная в овертайме полуфинала, была первой для нашей с Ильей Никулиным пары на том чемпионате.

— Со стороны федерации не было давления?

— Нет, на тот момент мы не выигрывали чемпионаты мира 15 лет. Эмоции от победы в Квебеке спустя год просто не описать словами, тем более взяли «золото» в Канаде, на родине хоккея...

«БУЦАЕВ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я БЕГАЛ КАК УСЭЙН БОЛТ»

— Летом 2007-го вы перешли в «Салават Юлаев». Каковы были мотивы того решения?

— «Ак Барс» не захотел продлевать со мной контракт, поэтому я искал другой клуб.

— Игроков, переехавших тогда в Уфу, многие обвинили в том, что они повелись на большие контракты...

— Почему игроки не могут перейти, если контракты их устраивают? Все же люди хотят получать больше, чем они имеют. В любом случае «Ак Барс» мне не предлагал контракт, чтобы с чем-то сравнивать. Не было такого, чтобы меня оставляли, а я ушел из-за того, что где-то предложили больше.

— Как вас приняли уфимские болельщики?

— Болельщики в Уфе очень хорошие, никаких криков вроде: «Возвращайся в Казань!» не было. Нас пришло пять человек: Леша Терещенко, Вова Воробьев, Саша Еременко, Игорь Щадилов и я. Конечно, адаптироваться было легче.

— С ходу взяли «золото»...

— Да, и обыграли в полуфинале Казань, а Терещенко забил победный гол в овертайме. Эмоции тогда перехлестывали, конечно.

— Матчи с «Ак Барсом» стали принципиальными?

— Не скажу, что прямо принципиальными, но обыграть «Ак Барс» было приятно.

— Что изменилось с уходом из «Салавата» Александра Радулова?

— Тогда вообще изменилось многое, потому что после победы в Кубке Гагарина было заметно снижено финансирование клуба. Многие игроки ушли, полгода не получали премиальные за первое место. Клуб финансировала то «Башнефть», то руководство республики, туда-сюда нас пинали, с того момента и началось падение клуба.

— Почему сами не ушли из клуба?

— Меня все устраивало, я регулярно играл, куда-то переходить просто не было смысла. Не обязательно же, если проблемы в клубе, игрок должен уходить. Зарплату-то платили вовремя.

— Летом 2014-го вы заключили контракт с «Сочи», но сыграть за клуб вам так и не довелось. По какой причине?

— Наверное, все-таки из-за тренера, который хотел, чтобы я на предсезонке бегал, как Усэйн Болт, поднимал веса, как тяжелоатлет, и играл, как Никлас Лидстрем. Думаю, тренер хотел подорвать мой авторитет, но этого не случилось, и поэтому перед сезоном они со мной расстались.

— Почему не получилось продолжить карьеру? Предложения не устраивали?

— Не хотелось уезжать далеко от Москвы, а приглашений не было.

— Оглядываяь назад, можете сказать, что довольны своей карьерой?

— Думаю, да. Если нашим молодым игрокам завоевать хотя бы половину, уже можно считать удачей.

— Не было желания поиграть за океаном?

— Когда хотел ехать, меня не брали, а когда звали, уже не хотел.

— А когда звали?

— Уже под 30 лет, когда в «Ак Барсе» играл.

— Чем сейчас занимаетесь? Есть предложения вернуться в хоккей?

— Серьезных предложений нет, все свое время провожу с семьей. Дочка сейчас занимается горными лыжами, так что часто ездим кататься. Если поступят предложения, то готов их рассмотреть.

Фото: Вадим Китаев, ak-bars.ru